Сегодня ходил гулять с Туськой. Мы ездили на Серафимовку. Осенью там очень красиво - тихо, красиво, и энергетика приятная. А зимой, когда снег - там жутко. Даже не то чтобы страшно. Этого не описать. Кто бывал там зимой - тот знает, как там, когда снег.. Но тогда там еще небыло снега. Опять обнаружил там для себя много нового. В основном - хорошего.
Потом мы пошли ждать Иллиль.. И опять поссорились. Из-за меня. У меня была истерика, и сказал, что не хочу доживать до этой весны. Туська разозлилась и сказла, что вот, пускай всем будет плохо, а тебе одному хорошо.. Я опять удивился. Почему меня любят люди. Они держатся за меня. Они меня любят. Они страдают из-за меня. Почему им будет плохо, когда я умру? Без обидок, но это тоже очень эгоистично. Как и мое нежелание жить.
До этого, еще на Серафимовском, между мной и Туськой был разговор на тему того, какие бы нам поставили памятники после того, как мы уйдем, и о том, кто будет ходить на наши могилы, и о том, хотим ли мы, чтобы наши могилы посещали, об отношенни людей к смерти.. Туська даже думать не хочет о надгробном камне. А я хочу черный мраморный крест без рисунков и надписей. И уж тем более - без портрета и без моего имени на нем. Конечно, сложно сделать так, чтобы без имени и фамилии, тогда пускай будет где-нибудь внизу и мелким шрифтом. Когда речь зашла о посещении, Туська сказала, что если я уйду раньше, то она будет регулярно посещать мою могилу. Я удивился. Сказал, что не надо париться. Если я умру, на могилу ходить не надо.. Зачем убиваться, если кто-то умер, и при этом он осознавал, что его ждет неизвестность, но и не боялся смерти..? Если хотят, конечно, пускай ходят, но я к этому никого не обязывал. Мне как-то все равно, будет моя могила брошенной, или нет. Меня в том теле, что там закопанно, не будет. А Туська не хочет, чтобы ее могила была брошенной.
Эх.. Насколько же мы разные. И вечно спорим. И ссоримся.
После того, как я это написал, я понял, почему я не люблю зиму. Она пахнет смертью. Она несет смерть.